Началось всё довольно просто и обыденно. В начале февраля 1923 года в Москве состоялось первое и ставшее единственным импровизированное собрание пяти сослуживцев, военнослужащих политсекретариата и штаба войск Государственного политического управления Московского округа (ВГПУ МО), которые впоследствии вошли в историю «Динамо» как члены инициативной группы по организации общества. Это внеслужебное совещание происходило в доме 25 по Протопоповскому (в советское время Безбожному) переулку, недалеко от Первой Мещанской улицы (в советское время 1-я Гражданская, ныне проспект Мира). Павел Семёнович Уралец в своих воспоминаниях указывает, что собрание состоялось в комнате политсекретариата штаба войск ГПУ МО, первой с левой стороны от входа в бывшую церковь Во имя Живонаначальной Троицы при Набилковской богадельне.
На суд товарищей – Леонида Владимировича Недоли-Гончаренко (начальника политсекретариата войск ГПУ), Михаила Ивановича Лаврентьева (начальника отдела штаба), Кирилла Ивановича Кузьмина (начальника орготделения политсекретариата) и Дмитрия Константиновича Иванова (старшего инспектора штаба) – Павел Уралец вынес план организации нового спортивного общества на базе имеющихся в ГПУ спортивных кружков. Необычное предложение заинтересовало всех собравшихся и практически у всех вызвало положительный отклик.
Вот основные идеи для обсуждения в тезисном изложении самого Уральца: «Цели общества мыслились как утилитарные – подготовка к несению военной службы, так и общефизкультурные – оздоровление членов общества, интересное и полезное использование свободного времени красноармейцев, предоставление им возможности осуществлять естественную тягу к физическим состязаниям, приобщение к физической культуре максимального количества людей путем наглядной пропаганды состязаний, пропаганды физической культуры и спорта через демобилизованных красноармейцев в местах их постоянного проживания, особенно в дерев- не, и, наконец, создание материальной базы для занятия спортом.
Москва, ХХ век. Набилковская богадельня
Общество должно культивировать любые виды спорта, если появлялись желающие ими заниматься. Состязания и рекорды признавались наряду с общеоздоровительными упражнениями средствами достижения поставленных целей. Организация научного и медицинского контроля и ответственность общества за здоровье своих членов. Физкультура, в том виде как она проводилась (в то время), не соответствовала моим представлениям о спорте. Заботы политработника, да к тому же войск ГПУ, привели меня к мысли, что спорт нужен для службы, для физической разрядки, для использования свободного времени, наконец, для удовольствия. Спорт в полном смысле слова, но под медицинским контролем. Спорт при этих условиях служит пролетариату, его диктатуре, советскому обществу. Форма организации должна быть самостоятельная, дополняющая обязательные воинские упражнения. Иначе говоря, должно быть организовано спортивное общество».
Изложенные тезисы почти всем присутствующим понравились. Несколько скептическое отношение высказал Михаил Лаврентьев, не до конца убежденный в реальности создания активного и полнокровного спортивного общества. По иронии судьбы, именно он через два года окажется в числе руководителей этой спортивной организации. Без малого три десятка лет Лаврентьев верой и правдой послужит Обществу «Динамо» вплоть до ухода на пенсию в 1959 году, незадолго до своей смерти.
В тот же февральский вечер 1923 года были приняты решения о названии и знаке будущего спортобщества, выбраны цвета спортивной формы и флага, оставшиеся неизменными на протяжении всей истории существования «Динамо».
К предложенному Павлом Уральцем названию «Московское пролетарское военно-спортивное общество» Недоля-Гончарен- ко предложил присоединить краткое и звучное слово «Динамо». Такое же название носил Московский завод электродвигателей, на котором Леонид ещё подростком начал свою трудовую деятельность. В начале 1932 года известный советский писатель Максим Горький придал этому слову иносказательный, удачный смысл как «сила в движении», призванная взрывать всё старое, консервативное и помогать созданию нового и светлого. Добавим к этому, что обычно в 20-е годы прошлого столетия организации не утруждали себя поиском красивых и символических названий, ограничиваясь аббревиатурой официальных сложных названий, например, КИМ – Коммунистический Интернационал Молодёжи, ОППВ – опытно-показательная площадка Всевобуча, райкомвод – районный комитет водного хозяйства.
Так что и здесь «Динамо» выступило пионером. На учредительном собрании слово «военное» было исключено из названия на основании того, что помимо воинских частей общество должно было охватить и сотрудников ГПУ, не входящих в общевойсковые структуры, а также членов их семей. Название «Московское пролетарское спортивное Общество (МПСО) „Динамо”» просуществовало до 1939 года. Что же касается знака нового общества, то по предложению Кирилла Кузьмина за основу был принят ромб, по полю внутри ромба, помимо наименования, по предложению Павла Уральца символически изображались различные виды спорта. В 1925 году в знак были внесены изменения, приблизившие его к современному виду в формате ромба с литерой «Д».
Попутно укажем удивительный факт. Никто из так называемой инициативной группы никогда до памятного вечера не занимался спортом. Уже потом Дмитрий Иванов и Михаил Лаврентьев приобщились к стрелковому спорту, а последний даже стал чемпионом и рекордсменом страны в стрельбе из трехлинейной винтовки.
Приободренный итогами прошедшего обсуждения идеи создания спорторганизации, ставшей с этого момента коллективной инициативой, Павел Уралец, подчиняясь законам воинской субординации, на следующий день отправляется на Лубянку за по- лучением разрешения руководства приступить к воплощению в жизнь столь необычного для специфики ГПУ проекта.
В то время войска ГПУ МО подчинялись начальнику Московского губернского отдела (МГО) ГПУ и одновременно руководителю Особого отдела МВО Филиппу Демьяновичу Медведю. Уралец знал, что его начальник вступил в партию по рекомендации Ф. Э. Дзержинского в 1907 году, был потомственным рабочим, испытанным революционером (четыре раза арестовывался, два года провел в царской тюрьме), одним из организаторов московской милиции в 1917 году, в юношеские годы увлекался гимнастикой, затем в зрелые годы – стрельбой. Поэтому в душе Павел Уралец надеялся на определенную поддержку с его стороны. Но даже он был удивлен тем содействием и горячей заинтересованностью, которые были проявлены Филиппом Демьяновичем Медведем при разговоре с Уральцем.
Доложив суть вопроса от лица инициативной группы, Уралец попросил поддержать это начинание и дать санкцию на орга- низацию нового спортивного общества. Внимательно выслушав деловой и аргументированный доклад, Медведь признал почин войсковиков своевременным и заслуживающим всяческого внимания и поддержки. Уточнив для себя некоторые детали, он тут же по телефону попросил начальника Особого отдела ГПУ Генриха Григорьевича Ягоду связать его с заместителем председателя ГПУ Станиславом Иосифовичем Уншлихтом или в случае занятости последнего доложить суть вопроса и узнать, как относится высшее руководство ГПУ к инициативе по созданию спортивного общества. При этом Медведь высказал и свою точку зрения по этому вопросу.
Не прошло и получаса, как в кабинете Медведя раздался звонок, и Ягода сообщил, что руководство ГПУ поддерживает инициативу и не видит препятствий для создания спортивной организации. Весьма довольный столь оперативным разрешением важного вопроса, Филипп Демьянович в продолжение беседы неожиданно предложил под нужды зарождающегося спортивного общества дом 13 на Большой Лубянке, тут же подкрепив свои слова соответствующим распоряжением. Помимо этого была обещана небольшая финансовая поддержка на обзаведение всем необходимым на первое время. Отметим, что слова не разошлись с делом – впоследствии деньги в сумме 300 золотых червонцев были выделены. Позднее Медведь еще раз оказал финансовую помощь, предоставив «Динамо» из своих фондов партию угля на реализацию.
Беседа закончилась еще одним ценным указанием Медведя. Он посоветовал Уральцу уже на первых порах привлекать в качестве руководителей секций и кружков знающих спорт специалистов и опытных спортсменов. В частности, Медведь подсказал привлечь к организации динамовской стрелковой секции группу инструкторов, которая в то время обучала стрельбе работников губотдела ГПУ, во главе с Александром Александровичем Смирнским – известным российским специалистом, опытным практиком и теоретиком стрелкового дела, выдвинувшим ряд принципиально новых идей по обучению стрельбе из боевого оружия.
Можно только поражаться энергии, настойчивости, пробивной силе и неутомимости Павла Уральца, на общественных началах взвалившего на свои плечи тяжелый груз проблем, связанных с поиском материально-технической базы и финансового обеспечения занятий физкультурой и спортом. Весной 1923 года приметную фигуру инвалида в войсковой шинели, неустанно ковыляющего на костылях, можно было увидеть в разных уголках столицы: за Тверской заставой – на скаковом ипподроме, в Сокольниках – на бывшем стадионе клуба футболистов «Сокольники» (КФС), у дома № 5 по Цветному бульвару – в бывшем немецком гимнастическом клубе «Турн-Ферейн» и на Большой Лубянке, в упоминавшемся выше доме № 13.
История зачастую жестока и несправедлива к людям, её творящим, оставляя со временем своих истинных творцов либо в тени более известных персон, либо, что случается чаще, в полном забвении. История «Динамо» также не стала исключением, спрятав от света народной памяти имена людей, стоявших у истоков создания общества.
Поэтому здесь необходимо прерваться и вернуться немного назад по времени происходящих событий, чтобы более подробно рассказать о человеке, которому спортивное Общество «Динамо» обязано своим появлением. Как бы банально ни звучали слова «человек непростой судьбы», но по отношению к Павлу Семёновичу Уральцу они применимы без всяких оговорок.